尾獣

Стихи по Наруто. Эссе по уходу за магическими существами🦊

尾獣

Человек человеку — биджу*.
Сколько мягких хвостов увижу,
Если сон потревожу трижды?
Сколько острых своих когтей
Мне запустишь под кожу шеи?
Если буду еще наглее
И границы поправ, посмею
Прикоснуться рукой к спине..?

Как прилечь, что бы лучше слышать?
Зарычать ли? Четверостишием
Говорить в предрассветной тиши
Красных мостиков над рекой?
Укусить, повалить беспечно...
Не считая ничьих увечий,
И из клетки идти навстречу,
Продолжая игру игрой.

Пусть порвутся ремни и цепи.
Управление — форма смерти.
Гладь ещё, но по ходу шерсти,
Гладь по контуру позвонков.
Я не чувствую больше голод,
Сила ловко течёт из горла
Раз огонь прогоняет холод,

Я отныне на всё готов.

21-08-2020

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Oh, doctor Freud...

Мне сегодня снился довольно жуткий сон.

В нем ко мне пришла моя мама и на грани истерики говорит:
- Я тебя убила. Нарушение кровообращения и асфиксия в родах.!!

И я понимаю, что это как бы не про меня, потому, что я живу и я взрослая, но про моего кровного близнеца. Двойника? Важную часть меня?

Я начинаю кричать на неё в ответ что-то до ужаса стереотипное
- За что ты так со мной!? Зачем ты вообще забеременела и стала рожать?!
И если решилась, то почему лишила меня отца?!

Трясу ее за плечи, не сильно, а она такая маленькая становится, как девочка лет десяти с остриженной головой. И плачет.

Отвечает мне:
- Не знаю ничего. Не знаю. Я не лишала тебя отца.

Тут мне становится тоскливо, стыдно и беспомощно — потому что с ребенка и спрос не велик.

- Его всеравно что не было. Это твоя вина, — говорю ей устало и просыпаюсь.

Все происходило в моей школе, рядом с классным кабинетом.

*
Странно. Сейчас воспроизведя диалог из сна понимаю, что выглядит он будто убитый близнец это убитый отцовский архетип. Или лучше сказать — похеренные отношения с папой.

Неужели я все еще злюсь на нее за это.?
Или на себя за безынициативность? А если можно было помочь?

Ненавижу эти скользкие образы. Не понимаю иногда зачем вообще придуманы родительско-детские отношения, особенно материнско-детские, если в них столько влипания, несвободы, проекций и неадекватных ожиданий. Когда ради ребенка отказываются от Мира и всех прочих связей — а ребенок этого не просил!!

Я неплохо разделяю мать как человека и образ матери как архетип. Я отлично вижу плюсы в хороших отношениях с последним — это фигура, всегда дающая силы и ресурс. Как мать природа.

С живым человеком сложней. Думаю, хорошие отношения важны и тут (что внизу, то и наверху). Но добиться принятия чужой души - не легко. А это еще и...мама. Мам что-то от тебя ждет.
Как с этим быть? Самое страшное — положить жизнь на алтарь чужих ожиданий и чужого комфорта, не стать самостоятельным, не найти своего центра воли. Да просто похоронить себя в цикличности и инертности. От этого хочется бежать подальше.

Только все мы где-то глубоко на уровне подкорки желаем быть «хорошими детьми».
Не знаю откуда это странная связка, что становление собой расстроит родителя.
Наверно, потому что матери считают будто имеют некое право на ребенка. Даже если жестко не контролируют, у них есть образ сына или дочери. А животное чутье подсказывает ребенку, что кажется представление о нем, расходятся с реальностью..

Самое жуткое, что я слышала от своей вживую «Ты — моя»
Звучит невинно, но у меня шерсть на загривке поднимается от подобной фразы.
Я. Свой. Собственный. Не надо убивать мою идентичность, не надо меня присваивать.

Не люблю кровные узы. Хтонь, да и только.
Материнское пространство, в моем представлении, всегда пространство ограничений.
В противовес отцовское — пространство возможностей. Там от меня хотя бы ничего не требовали.
но обманули.

...близость по духу рулит, вот что я хочу сказать.

---

Perm

По мотивам твиттерского треда о мистическом Питере (туть: twitter.com/asnstla/status/1280052067835555841) я решила написать о родном городе 😃
Ох уж сколько снов мне снилось про эту инфернальную Пермь!

Правила безопасности в Перми

1 - Пермь - или по древнему Парма, по одному варианту переводится как «окраина». Поэтому если вас занесло на эти богом забытые задворки Европы и вы здесь не родились - будьте бдительны. Дальше начинается Азия.
2 - Город может показаться людным, большим и вполне живым, но на проверку далеко не с каждый из прохожих настоящий. Проверять, кстати не советую. Даже просто пытаться заговорить может быть бессмысленно - это тени. Очень много теней.
3 - Запаситесь шоколадом. Или бананами. Или сразу антидепрессантами. Лишний источник серотонина в Перми вам точно не помешает, особенно в темное время года. Неконтролируемое чувство отчаяния, одиночества и тоски здесь - привычное дело.
4 - Если вы спросите, что же за дементор высасывает радость из местных жителей - то посмотрите внимательней на карту города и на реки, что протекают сквозь него. Нет, не широкая Кама, не Ягошиха. А вот этот узкий маленький поток рядом со статуей скорбящей матери и старым-престарым кладбищем. Видите? Нет, вы не ошиблись, эта речка называется Стикс. Туда все и утекает.
5 - Держитесь подальше от нее, самого кладбища, лысого холма и заброшенных лыжных трамплинов. Особенно в сумерках. И не пытайтесь, пожалуйста выяснять кто спит под этим холмом.
6 - На кладбище, кстати, похоронены три чеховских сестры, военные, евреи, немцы. Можно найти очень красивые могильные плиты и памятники. Так что если любопытство пересилит вас - найдите проводника из местных готов - и идите. Главное очень быстро бежать, если услышите шаркающую походку кладбищенского сторожа, батюшки из ближайшей церкви. Бросайте на тропинку яблоки и ему будет сложней преследовать вас.
7 - В городе удивительно много заброшенных старых заводов, фабрик, длинных бетонных стен. Не советую вам без надобности гулять вдоль них и особенно - касаться - это не совсем бетон и не совсем настоящие стены, подсасывающие из зевак и особенно горячих невормальных подростков - жизненную энергию. Подростки лихие и не боятся заколдованного бетона, но если вы не пермский панк, не советую рисковать здоровьем.
Сколько бы эти стены не пытались расписывать яркими красками и «длинными историями Перми» - они впитывают в себя все - и остается только лишь грязь. Любое художественное самовыражение здесь чревато и не одобряется полчищем злых духов советского вандализма.
8 - Как бы тревожно не звучало название «Башня Смерти», что расположена на комсомольском проспекте - можете смело гулять в этом районе в любое время суток. Хотя здание и служит оплотом человечей полиции, именно под самым самым шпилем живет усталый городовой Пермяк-солены-уши, приглядывающий уже не одно сотню лет за происходящим вокруг.
9 - Если вы устали или вам страшно - идите по самому центральному скверу Компроса, под тень лип и в цветные отблески фонарей. Здесь всегда бурлит движение и редко какая нечисть пересекает оживленную проезжую часть. Главное не покупайте книжек стихов у слоняющихся там поэтов. Они может быть и обычные люди, а вот та литература, что они предлагают - не так проста.
10 - У старого здания галлереи на Соборной площади стоит скульптура Николая Чудотворца. Говорят, она реально творит чудеса - например останавливает взбесившиеся троллейбусы.
11 - Набережная Камы - место пограничное между этой и той стороной. Постарайтесь никуда не провалиться гуляя там. Держитесь подальше от воды и ни за что не говорите с тонкими-ломкими подростками играющими у воды на бетонных степенях. Видите, какой у них оттенок кожи? то-то же.
12 - Не за что не забирайтесь в отдаленную часть набережной туда, где призраки стоят железные остовы проржавевших кранов. Это не краны. Это скелеты тех животных, которые не получилось переместить в «Музей пермских древностей» из-за слишком темной энергии. Поэтом поставили ограждения.
13 - Если пойдете в «Музей древности» - не задерживайтесь там.
Да, этот огромный мамонт иногда начинает охоту на людей в отместку за то, что с ним сделали.
14 - В городе много больших запустевших логов, заросших бурьяном, где встречаются старые деревянные домишки, кривые мостики и чудные деревья и цветы. Идете туда - берите с собой дары. Это Холмы и их жители любят яркие красивые вещи - в противном случае вы же не хотите оказаться без штанов где-то посреди Разгуляя?
Жителей холмов здесь много. Не меньше чем людей-теней, на самом деле. А что бы думали. Пермь - это предуралье, это Город, основанный когда-то вокруг медеплавильного завода. Вы сказки Бажова про «Хозяйку Медной Горы" читали? Никакие кельтские легенды не напоминает? Так что местные сиды весьма напоминают британских фейри. Только совсем прозрачные и бледные от долгой силы и нехватки солнца.
15 - Кататься на Пермских трамваях здорово и удобно - но боже храни вас попасть в трамвайное депо.
16 - Говорят в Балатовском парке водятся оборотни - иногда до сих пор находят мертвые и растерзанные тела. Так, что возвращайтесь на людные улицы до наступления темноты
17 - Пермь особенно знаменательна обилием своих неоконченных строек, торчащих то там, то тут посреди центра города. Не ходите туда. Забросили эти места потому, что когда рыли котлованы - то пробили ход в старые шахты. Сначала было ничего, а потом из под земли стал выходить ядовитый газ и больше строительные работы не велись. Так и боятся сносить до сих пор. А еще - по этому в городе-миллионнике до сих пор нет метро.
18 - Покосившихся и полузаброшенных частных домов в центре Перми тоже очень много. Власти все облизываются на дорогую землю и выгодное расположение, но там живут либо семьи сильных волшебников, грозящие администрации проклятием до десятого колена, либо в бараках все кишит нежитью, которую лучше не тревожить без лишней надобности.
19 - Колхозная площадь, что у центрального рынка - это старое место языческих жертвоприношений и до сих пор требует своей крови. Лучше выбирайте обходные пути.
20 - В Перми периодически можно встретить деревянных истуканов, стоящих в этой земле испокон веков, хотя и кажутся обычным украшением детских площадок. Народ здесь так по-настоящему не принял христианства и в галлерее на самом верхнем этаже хранятся удивительные деревянные скульптуры - вроде бы Христа, и даже самого бога. Но пары взглядов на них достаточно что бы увидеть сходство с языческими идолами.
21 - Едва ли вам придет в голову ехать в отдаленный район Закамска. Но если все-таки придет - выбросте эту мысль. Это место кучкования особенно четких зомби. Говорят про них даже сняли сериал «Реальные пацаны"
22 - Пригороды Перми - интересны особенно. Что стоит одно название «Кислотные дачи», «Гари», «Адищево».
23 - Можете прогуляться по паркам, центральным скверам, театрам и сходить в оперный - в Перми достаточно хорошая школа балета и приличные сопрано. Но вы же понимаете, кто еще любит оперу. Да, я о вампирах. Так что хорошенько присматривайтесь к бледным красавицам и красавцам.
24 - Напритив оперного стоит здание сельхоз академии. Удивительно прекрасный особняк из красного кирпича. По ночам и его окон можно сидеть синеватый потусторонний свет. Дом кишит призраками. Иногда призраки поют, что действует на прохожих словно голос сирен на несчастных моряков.
25 - Макдаки и шаверма в Перми - не самое надежное место что бы укрыться. Лучше бегите в кофейни. Местные ведьмы умеют варить отменный кофе, недорого его продают и могут вам помочь. Если понравитесь.
26 - Если вас сразу не накроет страшная тоска и желание спрыгнуть с длинного несуразного моста прямо в степенную грязноватую Каму, то накроет через неделю-другую. Поэтому уезжайте побыстрей. Это может оказаться не так просто, поскольку Пермь в свое неспешном ритме, старается привязать заблудшую душу и не отпускать. А вы думаете просто так на авторадио стоит телевышка и что-то излучает?
27 - Не забудьте взять с собой алкоголь. Это может значимо улучшить процесс налаживания коммуникации с местной нечистью, духами и сидами. Уральский волшебный народ стоек и суров, поэтому лучше сразу запастись водкой. Вас примут за своего.

---

Королевская кровь: отчет

# дорогой дневник # голимый ОБВМ # вы не хотели это читать
Чтош. Зачем-то надо было сказать про игру, прошедшую больше года назад.

Dear Diary

В своём доме на окраине Вены Лу Саломе захлопнула входную дверь и прижалась лопатками к ее плоскости. Сумрак коридора успокаивал, знакомый интерьер успокаивал — но внутри полыхало отвратительное чувство.
Как ей хотелось забыть все, произошедшее на этой неделе. Отмотать обратно все семь дней.
... прошла неделя..? серьезно? Всего? Казалось путешествие заняло не меньше полного цикла Луны. Казалось, что уезжала совсем другая женщина, а вернулась...
женщина ли? Куда?
Тревога и раздражение билось внутри. Она сгорбилась у входа. Она жалела себя и свой мир, треснувший на части всего за несколько суток. Даже дом стал другим.
Они уезжали отсюда вместе с Китом. А теперь...
Теперь его вообще не существует. Мёртв и усовершенствован во имя новой жизни. Впрочем, Кита и ее был тем, такими, как видела его Лу в своей голове.

Иллюзорность мира крупными пластами старой змеиной кожи слетала под ноги.

Лу оторвалась от двери, швырнула чемодан в сторону и двинулась к ванной, по пути сбрасывая платье, усыпанное золотыми блестками, чулки, бюстгальтер и кружевные трусы. Оставляя лишь цепочку на шее и золотое кольцо.

На ней осталось еще кое-что. След на коже.
Обнаженной она подошла к зеркалу и оценила масштаб поражения. Справа, над ребрами, по всему боку до подвздошной кости — шли ссадины и даже местами раны — уже затянувшиеся и обработанные йодным антисептиком. Последствия ночной встречи с какими-то призрачными кабанами...
Господи, это точно не было сном?
Болезненность поврежденной кожи говорила о том, что не было.

Лу включила воду в джакузи и флегматично села на прохладное дно.
Ей хотелось смыть с себя воспоминания. Хотя бы тревогу. Хотелось закрыться от всего и никогда не выходить из ванной комнаты, погрузиться в воду и остаться лежать в ней. Не дышать. Умереть, как умирает зимой природа. И больше не соприкасаться с людьми — потому что по-настоящему коснуться их оказалось невозможным. Каждый вокруг сидел в своей скорлупе.
Да, она тоже.

Попытки выползти из неё были жалкими. И попытки сблизиться с другими — тоже. Должно быть, сначала следовало вызреть.
Вызреть, разбить скорлупу! — и только тогда учиться прикасаться к другим. К тем немногим, кто тоже успел вылупиться. Иначе картина представлялась несуразной: глухое перестукивание через две плотных стены яичной скорлупы.
Вот и вся правда. А «отношения» — о которых трезвонили блогеры онлайн, кричали модные издания и шептали влюблённые мужчины и женщины — были совершенной пластмассовой ложью. Болезненным конструктом, не способным к существованию.

Фальшивым и надуманным в ее жизни, похоже, было все, кроме того часа, что она просидела у фасада собора святого Витта. Пытаясь писать стихи и наслаждаясь... собственным пульсом. Тогда внезапно она вдохнула полной грудью. И был колокольный звон, и сумрак переходов, и цветы магнолии без запаха.
Там, на каменной скамье, она поняла, что ей никто не нужен, кроме себя самой. И вокруг никого нет, кроме ее самой.

Люди далеки друг от друга, но они хотят есть. Древняя инстинктивная память о том, что может быть по-другому живет в них, память о единстве — и они тянутся друг к другу. Неловкими несформировавшимися ручками. Недостаточно что бы почувствовать и понять другого, но достаточно, чтобы сбить чужой пульс. Все эти условные приятели, любовники, читатели блога, начальство... Каждый сбивал собственное звучание Лу, засорял голову, пытался украсть ее время и силы.

И сама она, состоя в статусе звезды, занималась такой же бессмысленной мишурой, окормляясь за счёт других. Что она делала? — создавала красивую обертку, собирала лайки, намеренно вызывала восхищение, тревогу, любопытство, желание. Иными словами — крала чужие чувства, время и силы.
Это была грязная, плотская игра — создать тайну и не раскрывать ее до конца, чтобы не остаться голодным. Игра, про власть над душами.

Но, кажется, настоящий источник силы находился не там, не в чужом одобрении, не в сальном внимании или польщенном самолюбии.
Тот поток, который она ощутила пражской ночью, пришел изнутри, не от внешних дофаминовых стимуляторов.
Значит и источник силы проистекал не там. Он был в ней самой.. точнее — всегда рядом, на расстоянии вытянутой руки. Из него можно было черпать. А можно было войти в него целиком. Главное — устоять после этого на ногах.

Так загадочно! Кормиться другими оказалось не обязательно. Хвататься за них — тоже. Стоило ей ощутить эту связь с необъяснимым потоком горячей силы, и она заполняла тело, дала спокойствие, опору, чувство собственного веса. И импульс двигаться дальше..
Ощутить себя целой получилось так легко — и не нужны были для этого два любовника, гламурная работа, популярные приятели и вал подписчиков.
Жаль, что это чувство куда-то испарилось сейчас.
Надо научиться его возвращать.

Пожалуй, ей не стоило быть слишком строгой.
В мире наверняка существовали люди, способные звучать друг другу в такт. Только и надеяться на это особо не следовало.
Вот она. Вот другие — Лу вглядывалась в лица и понимала, что все они были чужими.
Не потому что люди не хотели быть с ней, просто были устроены иначе.
Их нельзя переделать. И ни в коем случае не стоит переделывать себя. Самое жестокое и страшное начиналось там, где заглянув выше собственной страсти, она начинала видеть судьбы людей, как сходящиеся и расходящиеся стрелки часов.
Красиво и жестоко, как бил Орлой.

Никто из окружающих людей не звучал с ней в такт.
И она не была уверена, что хотела этого.
Все ее знакомые были яркими прохожими, погруженными в себя.
Она всегда оставалась одна, проводя время вместе с ними, оставалась в стороне.

Ей сейчас казалось будто бы у неё было несколько тел.
Одно чувствовало кожей, другое обоняниям и слухом, третье — сердцем, четвёртое — мозгом... И кажется там было что-то ещё, что-то глубже и важней. Но никто не мог коснуться её _там. В месте крепления стрелок судьбы, затронуть, встроиться в механизм, помочь ему начать работать...
Дабы время наконец пошло.
Но никого не было здесь, в ее ванной. Или лучше сказать — в ее башне.
Страх пустоты хотелось смыть.
...хорошо бы только страх. А что делать с фактами?

Кто мог пойти с ней по одному пути?
Кит, оказавшийся Кейт, оказавшейся Весной? Нет. Этому существу как будто никого не нужно было рядом с собой. Ей бы командовать командой партизанов и вести диверсионную войну с Корпорацией.. она — герой и борец за истину. Настоящий, гордый непокорный. Из неведомой яркой сказки.
Лу не смущало, что Весна оказалась не-вполне-человеком, ни то, что она — женщина или, постойте — уже андрогин. Её подруга была удивительной, стихийной, непредсказуемой и талантливой, она выходила за любые рамки и оставалась такой... цельной...
Да, те процессы, которые бурлили внутри Весны требовали герметичности, в них нельзя было втиснуться. Лу могла только помешать.
А значит — в ней не нуждались.
Кит и Кейт — две части одной личности жили противостоянием. В итоге противостояние объединило их и сделало цельным ребисом. Вечная динамика противоположностей, где одна часть оживляет другую.
Но с этого момента кто-то третий, кто-то посторонний становиться лишним.
Можно было пойти за подругой и поддержать ее, да.
Лу так и поступила. Роман стал партнерством, где они были едины в нежелании играть по правилам Кульдиг. А дальше пути расходились, романтическая искра рассеивалась. Осмысленно, спокойно, плечом к плечу..
Мало огня.

Этот огонь... преобразующее пламя атанора...
Где его искать?
Лу вспомнила своего второго любовника, Фоша — он был мягче, теплей, человечной. Но он казался ещё более далёким объектом. Приятный во в всех отношениях, гладкий, интеллигентный мужчина. Очень рациональный, трезвый но при том, умеющий быть игривым. Он так прекрасно себя презентовал и так хорошо держал лицо, что Лу не успела узнать, что у него под этим лицом. Невозможно держать маску 24/7.
Фош старался.
...Потом он психанул на них с Китом, а Лу психанула не него...
Ревность. Человеческие глупости и банальности. С ними было можно справится — но хотела ли она? Впечатление оказалось подпорчено и раздражение внутри не давало вести адекватную коммуникацию. Какой тут роман...
Да и у Фоша было достаточно своих смыслов, дел, далеких от жизни Лу. Зачем пытаться что-то вливать в переполненный стакан.
Зачем, сдирать с человека маску если он этого н хочет.
Прощай и удачи.

Кто же ещё? В ее жизни была подруга Хелена. Прекрасная, эрудированная женщина. Иногда избыточно интеллектуальная, а иногда неосторожная в словах. Порой она не ощущала связи между тем, что говорит и какие последствия ее слова возымеют.
Надо же было скать«Кейт», когда она говорила с Китом.
Умея строить грамотные логические конструкции и легко разбирая поведение людей на составляющие, Хелена иногда оказывались негибкой. Это давало странное впечатление, будто бы искусственным интеллектом была она, а не Кит. Лу любила ее и не предъявляла каких-то изощренных требований — но все же... многовато рационализма и мало чувств.
В один вечер, когда они втроем заплутали в Пражских улицах и Кит с Хеленой завели разговор о человеческом доверии, Лу показалось она попала в кошмар. Ее довольно эмоциональная натура впала в ужас от такого техничного подхода этих двоих. Как можно логически препарировать этические понятия?!..
Да, было интересно и познавательно. Но знание, которое она извлекла тогда, не утешало: между всеми троими зияла пропасть. Совсем не страшно для друзей, ведь это повод сократить дистанцию непонимания.

Но очень больно, если ты уязвим и ищешь абсолютного принятия.
Лу чувствовала себя особо разобранной и оголенной.
Как ребенок, что уперся и топал ножками. Глупо плачущий, но точно знающий чего он хочет. И как важно это осуществить.
Не хотелось идти на полумеры и терпеть фальшь. Хотелось золота, а не имитации. Полного недостижимого созвучия.
В этом мире могло существовать что-то настолько чистое?

...Остальных звёзд, участвовавших в этой королевской игре, она знала ещё хуже. Общение с ними не давало повода к сближению.

Вот Сага - очаровательная восторженная, падкая на разговоры о высоком и магические теории, девушка из высокой башни. Девушка с иллюзиями, девушка с принципами — потому цельная и оттого обидчивая.
Её можно было уважать, но сложно найти подход, как к инструменту с очень тонкими настройками. Лу была резковатой для такого взаимодействия и ценила другую Музыку.

Вот Дичь с пристальным взглядом — пронизывающим тебя и запечатлевающим в моменте. Удивительная женщина. Таинственная и даже немного пугающая своей ведьминской силой. Лу наслаждалась этими чарами, но не хотела в них падать.

Вот обаятельный Анкеран. Он казался надежным, весёлыми уравновешенным в своём разуме и в своих чувствах. Только и их потоки не соприкоснулись ни разу. Он, похоже был один из немногих, кто действительно поймал свою сказку за хвост. Но Лу не собиралась оставаться в сказках этого Города.

Прочие лица?...четкий Аполло13, ресницы Афро-диты, яркие губы Литы, блики на очках Джоанны, бритый висок Шин Дао, кудри Виозз, аккуратное платье Шарли...
Все всплывающие в памяти лица сливались в единую приятную картинку: звёзды корпорации на фоне музыки, звучащей на вечеринке в честь дня рождения господина Озарука. Отличное общество — сиятельное, гламурное, популярное, знающее себе цену, смеющееся, пьющее напитки из тонких бокалов, фотографирующее самих себя с разных ракурсов на кроватях, непринуждённо танцующее и ни о чем не тревожащиеся.
...Вас ещё не тошнит?

О какой алхимии можно было говорить среди искусственного лоска?
Большинство присутствующих верило Озаруку — они старательно работали, снимало свои видео, двигались по намеченным клеткам и выполняли все то, что от них ждали Силы Города. Не задумываясь принимали правила игры.
И они все исполняли чужую мелодию, веря, что заняты собственным Деланием. Но разве это Делание?... Для Лу это походило на гонку за лайком и приятное времяпрепровождения.
Неплохо. В целом она точно так и жила... а приехав в Прагу будто бы заметила фальшь происходящего. Она просунулась будто бы. А все остальные — спали.

Заставляла ли цветистая средневековая терминология работать дух? Делали ли пешие прогулки и щелчки фотокамеры кого-то лучше? ...
Это выглядело так пресно. Этого было мало, чтобы совершить какую-то трансформацию.
И напоминало структуру секты, где вычурная мистическая форма служила способом управления.

Лу не претендовала на знание алхимии. Просто что-то громко подсказывало ей: беги от тех, кто пытается ставить разметку на твою дорогу.
От тех, кто уверенно говорит: «я знаю, как тебе лучше».
Корпорация делала именно это, выкачивая из молодых звёзд волшебную эссенцию харизмы и настроений. И мистические силы Города были не лучше.

Волшебство притягивало, безусловно. Кого не влечёт тема королей и королев?
Силы города были чистым вдохновением, чистой красотой. Сложными. И взрывоопасными.
Эти сущности очень хотели играть со звёздами корпорации, ибо не могли существовать иначе — они были образами, легендой.
А никакой архетип не живет без человеческой души.
И они реализовывали себя через людей, обретая дыхание, звучание и краски благодаря них...Стоило ли потакать таким играм?

Без чудес плохо.
И не было счастья большего, чем уткнуться в колени красного короля Пржемысла, источавшего мёд и тепло. Вернуться домой с холодного холма, где она убила часть себя перед собором св Витте — и обнять его колени, как оруженосец припавший в восторге к ногам своего лорда.
Но аллегория не станет твоим лордом, наставником или супругом.

...Не было Света чище, чем улыбка босой Либуше, устроившейся на булыжной набережной Влтавы, залитой солнцем, в желтом одеянии, с цветами в волосах.
Только Королева таяла в прыжке, растворяясь за ветвями магнолии и убегала дальше, как убегает солнечный свет в преддверии ночи, как его укрывают тучи, принесенные порывом ветра.
Разве сияние цитринитас станет твоей подругой или спутницей?

Она хорошо помнила и Черного короля с его вертикальными зрачками. Он оказался приятен в беседе, умел создавать интригу, будто бы предлагая партию в шахматы. Был при том строг, словно привратник. Им он и являлся по сути своей. Привратником в духовные пространства, лежащие дальше зоны Нигредо.
Впрочем, черноту познать не так и сложно. Лу было больно и она научилась говорит о своей боли. Он остался доволен и она могла двигаться дальше, пройдя экзамен. Она менялась, а король оставался прежним, не в состоянии покинуть своё место.
Привратник, обреченный держать свой дозор.

Был ещё господин Озарук. Чем больше знаний она получила о нем, тем меньше ему доверяла. Вся многоходовая партия была его планом, за нити марионеток, на которых послушно повисали сотрудники корпорации, дергал именно он.
А самими этими нитями, опутывающими их, была Тиберия. Связывающая все воедино материя, форма, плоть, детали. Тот физический пласт в котором так просто завязнуть.

Чёрной деве она верила меньше всех. И любовалась ей больше других фигур. Мокрое платье, аристократические черты. Она была как невеста-Роза, тёмная бархатная ночь, топкое болото, природа порождающая во сне.
Девушка, невеста, мать.
Тиберия разливала вокруг почти ощутимый соблазн: не задумываться, жить рефлексами и чувствами. Существовать как море, подвластное приливу и отливу. Такое просто и древнее сакральное переживание! Сила инерции.

Но Лу не хотелось падать в чёрный колодец, в вечно повторяющиеся циклы.
Вообще-то она любила солнце и спонтанность!
Что-то сверх-естественное. Что-то вечное.
Если феминное пространство столь инертно — она вообще не хотела быть женщиной. Только женщиной.
Она помнила, что искала огонь.

Когда Лу надела кольцо на палец Тиберии, ей показалось, она может ее пробудить и изменить. Слишком амбициозно, конечно.
С чего бы у неё получилось?

Одухотворить материю не просто.
Да и сама Лу была так хрупка, голос ее был так тонок. Кто услышит?
Она ещё не вызрела. Ее поступки и действия не оставляли следов.
Но когда-нибудь будут. Вот, чего она хотела. Оставлять след.
Уметь касаться людей в самый их циферблат и заставлять тикать стоящие стрелки... Кому молиться об этом? Как научится?
Какой архетип пригласить в свой храм?
Видимо не те, с которыми она повстречалась в Городе.

Нет, Лу отдавала должное красоте всех царственных ликов! Она была рада узнать каждого! Но она не верила теням.

Как можно было верить, что награда, которую сулят призраки не обернётся дымом?
Архетипы просто хотели жить, они наполнялись витальной силой от людей, пока те носились по магическим закоулкам Города. Короли и королевы ошеломляли историями, обескураживали чувственными переживаниями, привлекали видениями и загадками. Это дурманило.

Но почему эти сущности решали свои старые проблемы за чужой счет? — думала Лу Саломе.
Похоже, она слишком любила себя, что бы встраиваться в чью-то историю.
И не могла придумать своей, что бы вплести в нее других.
Значит, надо придумать?
Лучше побыть одному в таком раскладе, пока не будешь готов Говорить, пока не раскалится Логос. Мир слишком тяготел к спешке, отвлекая от главного, но ей больше не хотелось спешить и заглядываться на чужие смыслы.

Священник наверняка бы указал ей на гордыню, если бы она пришла на исповедь. Но женщина туда не торопилась.

Женщина.
Когда Либуше поздним вечером спросила её «Кто ты?», единственное, что нашлась сказать Лу — «я женщина». Это было так просто и естественно, она не была тогда уверена что может сказать о себе что-то больше.
Звезда Корпорации? Блогер? Любовница? Писательница? Да ну это все...
Только женщина. Без этих сложностей, без функций.
«Это хорошо» - ответила королева
«Почему?» - весьма удивилась Лу. В этом не было ничего особенно и выдающегося, тем более, пожалуй, даже приносило ряд проблем и сложностей в сравнении с бытием мужчиной.
«Я люблю женщин» - улыбнулась Либуше.
У Лу перехватило дыхание. Это было чем-то новым. Её могли любить только лишь за это? Переживание раскрепощало и успокаивало.

Там, в Праге, она задумалась о том, что может быть ценна сама по себе — не из-за своих постов в блоге,не из-за красивой жизни, одежды, друзей, работы и пары любовников...
А просто потому что она есть и она — женщина. Это определение, конечно, ничего не объясняло, не оправдывало, не исчерпывало. От него хотелось бежать вперед и конкретизировать, расширять.
Но здесь была важная отправная точка. Очень ресурсное переживание, выделившее Лу из пространства и толкнувшее идти своим путём, а не использовать готовые схемы. У нее появились границы очертившие я и не-я.

И вот, в итоге, она осталась одна. Осталось только ее Я.
Встреча с самой собой того, безусловно, стоила! Возможно, это главное знакомство в её жизни. А в чувство одиночества можно было спокойно падать, преодолевая социальный страх, будто быть одному ненормально.
Но это _было нормально. С ней не происходило ничего плохого.
Только герметично закупоренное пространство. Келья отшельника. Сухая тихая белизна Альбедо, которая всегда горчит, но ты больше этой горечи. Ты принимаешь ее, как лекарство, впитывая внутрь. Ты смываешь с себя её угольные следы, пока цвет не станет достаточно чистым. Ярким. Пока он не перейдет в прозрачный Свет. И в этом свету рождается импульс к действию и свобода.
Да, теперь Лу стало понятно: что бы черпать из той Силы, всегда текущей рядом, следовало стать более прозрачной. Легкой, ироничной, достаточно твёрдой и достаточно гибкой — больше чем, женщиной, но и совсем не мужчиной. Нечто между и нечто Единое.

Ее «Я» оказалось очень разным...
А самое прекрасное, это знакомство с собой не требовало конкретики. Ей не хотелось препарировать и потрошить увиденные образы. Психологи так любили раскладывать внутренний мир! - но если разобрать часы на шестеренки они перестанут идти. Если вырвать из груди сердце, его не вложишь обратно! Расчленять все на детали было порочной практикой ума.

Так что пусть живет в ней душе и юноша с бритыми висками в белой расстегнутой рубашке, сияющей как дверной проем, и зеленоглазая женщина в золотистом платье со змеей на шее. Пусть.
Каков этот юноша и эта женщина?
Да наплевать на все вопросы маскулинности и феминности.
На них нет ответа, ведь на любой тезис находится антитезис.
И в этом суть. В этом — по-настоящему важный диалог. В противопоставлении двух принципов, а не в их содержании.
Мужчина и женщина заключены в каждом, но дело не просто в двух полярностях. Не в их пропорциях... Дело в их отношении друг к другу, в рождающемся между ними движении.
Они спорят, борются, они стремятся узнать друг друга. И так раскрывается человек. Это пульс жизни - сокращение и расслабление, сон и бодрствование, радость и грусть, мягкость и твёрдость.
Янь оживляет Инь и обратно — Инь провоцирует Янь.
Не важно кто инициатор, но важно продолжать.
Тезис. Антитезис. Синтез.
Как просто.

Вода в джакузи остывала и Лу, выдернув со дна затычку, встала на ноги, вышла и ступила на тёплую плитку.
Кстати, у нее было другое имя. Не псевдоним.

Она созерцала потолок — воды, мыслей. Пройдя какую-то критическую точку и разорвав клубок — ей стало легче. Псевдоним можно придумать новый.
Пожалуй, ей хотелось взяться за написание романа.
К черту дурацкие посты, это несерьезный сиюминутный формат. Уж если тратить время, то на что-то достойное. К примеру - проверенный временем крупный литературный жанр. То большая работа! Стоил ли начать с повести?
Магнум опус, в конце концов, не то, что делается за неделю.

В итоге, всего чего ей хотелось - это писать.

---

Orlando

Со мной достаточно давно не случалось литературы, укрепляющей самоидентификацию.
В детстве и подростковом возрасте я любила читать, что бы пережить приключения вместе с героями, но и ради самих героев, их чувств, мыслей и атмосферы.
Это как процесс экспериментов со стилем и нарядами — примеряешь персонажа на себя, его звучание, поступки, ценности, антураж... и наблюдаешь «щёлк» или не «щёлк», отзывается или нет.
И если удаётся найти то, что ложится на сердце испытываешь очень большую радость, как будто в твой часовой механизм добавили наконец нужных шестеренок.

Недавно в ленте новостей мелькнул пост про фильм «Орландо» с Тильдой Суинтон. Не знаю, что первым бросилось в глаза — андрогинная женщина в мужском наряде елизаветинских времён, фраза «300 лет что бы осознать себя женщиной» или «экранизация Вирджинии Вульф».
Отправился смотреть.
И с первых 10 минут меня заполнили смешанные чувства радости узнавания и непонимания, почему со мной не случился этот Фильм и этот текст раньше.

Книгу я тоже стремительно осилил — и, надо сказать, она гораздо лучше и ярче.
Потому что в кино плохо примерно все, кроме общей идеи и Тильды.) Ну ладно, 1992 год.

А текст... Вульф это как Уайлд, но женщина. Те же обилия эпитетов, эстетизма, поэзии, цветистые нежно звенящие фразы. Но все же сэр Оскар писал более маскулинно и четко. Текст Вульф податливей, мистичней и имеет некоторую свободу трактовок.
На так не раскатывают женщина Орландо или мужчина. Хотя, видимо, физически женщина. И ребёнок между делом намекает. Нам не рассказывают почему она живет 400 лет — хотя мне кажется это за счёт особого отношения с Временем и навыка созерцания, особо чувства каждого момента, дня, эпохи. Книга создаёт рефлексивность ощущение, потому что все, происходящее мы видим изнутри души Орландо, через его/ее внутренний монолог и его/ее восприятие. А это как своеобразная непрестанная молитва Времени, близость с ним, постоянная жертва и восхищение им.
За такое можно получить милость в исключительно бережного отношения Времени к себе.

Из текста так чудно видно, что процессы в душе человека не быстрые. И за одну жизни вопросы, которые она ставит, можно не успеть решить.

Во мне много этой дурацкой вдумчивой созерцательности, я люблю наблюдать за людьми, природой, жизнью во всех ее проявлениях. Со стороны, если честно, приятней. Смелость в этой жизни учавствовать — достижение последних лет.
Так что, шутка Кэрролла про «отставание на два такта« не так обидна, если я вспомню себя в школе — там было все двадцать и «связь с космосом».
/Да, дети злы по отношению к тем, кого не понимают./
Созерцающие герои всегда были очень силы моему сердцу. И Орландо такова.
Но не только. Она и активно действующий персонаж.
Уж наверно четыре сотни лет жизни должно хватить на многое.)
Мне нравится как у неё периоды затворничества и работы с текстами сочетаются с путешествиями и социальной активностью. Обустройство поместья и замужество — с романом с русской княжной. Работа послом в Константинополе с жизнью в цыганском таборе. Поэты с уличными девками.. Расширенное до предела идея «времени всякой вещи на земле».
Да, все такое переходящее, но такое красивое и благое.

Пожалуй, после этого произведения, у меня очень сильно укрепился идеальный образ себя. Какой хотелось бы быть..

! Заверните. И китайское кимоно и побег в Нидерланды и тени в окнах, пьющие чай..

" (...) но давать точный и полный отчет о жизни Орландо этой поры становится все трудней. Ощупью пробираясь по плохо освещенным, плохо мощенным, затхлым задворкам тогдашней Джеррард-стрит и Друри-лейн, мы то ловим быстрый промельк Орландо, то снова теряем из виду. Задача опознавания осложняется еще и тем, что ей тогда, кажется, нравилось то и дело, переодеваясь, менять свой облик. И в современных мемуарах она часто выступает как лорд такой-то, который на самом деле был ее кузеном; ему приписывали ее щедрость, и его называли автором написанных ею поэм. Выступать в этих разных ролях ей, очевидно, не стоило большего труда, ибо пол ее менялся куда чаще, чем даже могут вообразить те, кто никогда подобным образом не переодевался; без всякого сомнения, она собирала и двойной урожай, жизненные удовольствия умножались, опыт разнообразился. То в бриджах - сама прямота и честь, - то сама обольстительность в юбках, она равно у обоих полов пользовалась успехом.

Мы могли бы бегло очертить, как проводила она утро в неопределенного пола китайском кимоно, среди своих книг; далее принимала нескольких посетителей (а у нее их были сотни) в том же платье; потом прогуливалась по саду, подрезала орешник - тут шли в ход коротенькие бриджи; потом переодевалась в цветастую тафту - наряд в самый раз для того, чтобы отправиться в Ричмонд и получить предложение руки и сердца от какого-нибудь знатного вельможи; а там - обратно в город, облачиться в табачного цвета мантию, навроде тех, что носят адвокаты, и понаведаться в судах, как продвигаются ее дела, потому что состояние ее час от часу таяло, а процессы были ничуть не ближе к завершению, нежели сто лет назад; и вот наконец наступала ночь, и чаще всего - благородный вельможа с головы до пят - она бродила по улицам в поисках приключений.

Возвращаясь после своих вылазок - каких только о них не рассказывалось историй, например, что она дралась на дуэли, служила капитаном на судне его величества, голая, под взглядом изумленной публики, танцевала на балконе, бежала с некой дамой в Нидерланды, куда за ними последовал и дамин муж (вопрос о том, правдивы эти истории или нет, мы здесь не будем рассматривать), - так вот, возвращаясь после каких-то там своих занятий, она иногда норовила пройти под окном кофейни и, невидимая, наблюдала умников, по жестам их догадываясь, какие остроумные, мудрые, злые речи они произносят, ни слова из них не слыша, - впрочем, надо думать, это к лучшему; а однажды простояла целых полчаса, глядя, как три тени на гардинах пьют вместе чай в одном доме на Болт-корт."
Орландо - Вирджиния Вульф

---

Девять веков назад

/для Вани и Жени/

О Град Давида, сколько сотен лет
Тебя сжигает яростное солнце?
И сколько душ, взыскующих ответ,
Приходят задавать свои вопросы?
Ты милостив, по-царственному добр.
Но в доброте податлив как блудница.
Тебя я помню — под другим углом:
От сарацинов прячась за бойницы.

...Зачем мой долгий путь сюда лежал!?
Ведь рыцарь чаш не проявляет верность,
В Святой Земле не кроется Грааль,
Ты здесь чужой — и это неизменно.
На что твой крест? Кому поможет меч?
Вот девушка со сломанной рукою...
Теперь ее попробуй уберечь
От непокоя, что принёс с собою.

Тебя успел запомнить хорошо,
Худая дочь народа Иудеи
С мечом в руках. поверь, я горячо
О сказанном бездумно — сожалею.
Холодная таверна у ворот,
И ты обрамлена в негодованье —
Так трудно разделить чужую боль..!
Господь в других почти недосягаем.

Пил в кабаке философ и поэт,
Лицо — сплетенье черт неуловимых.
Такие за своих сойдут везде,
Куда бы их пути ни заносили.
Он греческого предложил вина.
О рыцарь жезлов, и тебя я помню! —
Ведомый любопытством в Град Христа
Не воин, не торговец, не паломник.

Под темным небом, средь холмов и гор
мы спорим до ознобного рассвета,
Взыскуя неподдельного ответа:
Так любит ли Господь нас до сих пор?
И должно нам спасения искать? —
Или оно от самого истока
Лежит в руках /не думай потерять/?
Чужую правду не легко принять,
Но страх расплавлен заревом востока

Решить вопрос мешала суета,
И вот опять — Сионские врата.

Март 2020

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

to

Бася

Отточенность движения руки
Не терпит на своём пути препятствий.
Кто против, тот не сносит головы —
Падет под ноги в распаленном танце.

Адреналин очередной волной
Заполнит кровеносные сосуды.
Ты дашь мне пить? — я не усну покуда
Не обрету обещанный покой.

Ядро мерцает чёрным с золотым,
Пульсирует и привлекает силой —
Как плавленный металл — оно страшит,
И манит будто воды у залива.

Железа нрав изменчивей реки!
По чёткам позвоночника, все выше —
Растёт клинок
цветами белой вишни:
Стань ножнами ему, в себя впусти,

Позволь войти. И выйти из груди.
...По лезвию бежит узор из чудищ,
Прельщающий и женщин, и мужчин,
Тень страсти, что узнать желают люди.
.
Из солнечных сплетений сладок сок,
Красивы на металле капли крови —
По рукоять пронзив чужую плоть,
Пою про Свет, пренебрегая болью.

20 марта 2020

@темы: бася, poetry, MDZS, MoDaoZuShi, nc-стольконеживут, plotwhatplot, кодекссамурая, магистрдьявольскогокульта, мечдиоса, прикладнаяритуалистика, эссэ

---

Темный дворецкий

Вы устали, граф, так позвольте мне Вас раздеть:
Расстегнуть рубашку, распутать сплетение лент;
Погасить камин и оставив в неярком свете;
Снять одежду с плеч, наконец уложить в постель.

Ваш приказ остаться наивен совсем по-детски,
Но морозный холод, так и сквозит в словах.
Просто знайте, граф, я рядом. До Вашей смерти.
Вы за то платили, дальше убежать.

Грусть и боль во взгляде...Граф, я хочу признаться:
Складка меж бровей особенно Вам к лицу,
В ней сквозит решимости и пребывает мрачность,
Что Судьбой средь смертных отдана одному.

Нестерпимо - стоном, всхлипом и спазмом в горле.
Самый злой сценарий сыгран для Вас сполна.
Он так тянет вниз! Вам уже не забраться в гору.
...И прошу, не стоит благодарить меня.

Юный гордый граф, не думайте изменяться!
О душе позабочусь я, сберегу и плоть.
Ни к чему искупать грехи, ни к чему стесняться
Не сходи с тропы,
Где в финале
ты будешь
мой.

Что-то от 2009.
Навеяло отредактировать

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Пусть лежит и тут

Наверно, я впервые написал стих, не сильно задумываясь над качеством - потому что самое главное было СКАЗАТЬ. Сказать было настолько важно, что плохо или хорошо перестало иметь для меня значение. Вроде того, что вырубили гордыню перфекционизма.
И, похоже, получилось достойно.

***
«Дай мне коснуться твоего тела» Оскар Уайлд — Саломея

***
Он закажет себе акриды и дикий мёд
из всего меню. Он положит на стол блокнот.
И сухой рукой будет долго писать слова,
От которых, как от пощечины голова.

Прочитаешь — и сердце захочется вынуть вон —
У него лицо будто ветер со всех сторон.
Да и речь его — не дай Боже тебе слыхать!
Лучше сразу беги из дома, сломав кровать.

Но заходит Та, кому Слово — к стене горох.
Она рядом садится, думает: «Он неплох!».
Косы вьются змеями, желтый янтарь в глазах,
Для неё «нельзя» перетерто на пыль и прах.

Ей огонь смешон, не дающий ему молчать,
Своего сколь хочешь — можно не совладать.
Оттого танцует лучше любых богинь.
Он нахмурит брови, скажет: «Девчонка, сгинь!

Не хочу смотреть, не хочу говорить с тобой.
Убирайся вон и мой не тревожь покой!»
Но она, рассмеявшись, тащит его еду,
Провести предлагает отпуск на берегу

Иордана.
Он недвижим и бел.
«Я там, глупая, был.
А тебе это всё зачем?»

Проводя языком меж пальцев, слизнула мёд:
«Как ты груб со мной! Не тревож чёрный омут вод.
Не буди дракона, что поглотит тебя».
«Нам обоим живыми выбраться не судьба» —

он на грани слуха молвит, закрыв глаза.
Она громко просит новый бокал вина.
...Тень от рамы ляжет, словно решетки тень.
Между ними стол, завершается ночью день.

Звуки скорой рвутся, рвутся сквозь томный вальс.
А девчонка тащит за руку — танцевать.
Влажно шепчет на ухо, правду про жизнь свою,
Через семь покровов пестуя Пустоту.

Он высокий, жесткий, словно кусок скалы.
С неба звезды падают звонкие до земли,
Их железным блеском сорвана глухота —
И для слов проклятия не разомкнуть уста.

Если принял исповедь, то отпусти грехи.
Пара тел у стойки холодны и тихи.
Он целует в лоб её, бросив средь пьяных пар.
«А теперь, царевна, попробуй покинуть бар».

06-10-19

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Нашлось старое и отредактировалось

Dionysian II

Орнамент тел на алой простыне,
Извивы черного литого изголовья,
В них контур слишком белых, нежных рук -
Закладка в книге после предисловия.

Здесь с полужеста - взгляды в унисон,
Минорный тон способен сделать больно.
По коже разливается огонь,
Губами тонкими, сухими - беспардонно.

На языке горчит от рифм и снов,
В них высохла Арно под летним зноем,
Узорный флорентийский карнавал
Скользит по дверце шкафа, по обоям.

Зачем скрестились руки в эту ночь...
Зачем я здесь? Зачем меняю шкуру?
На тоже леопардово пятно
...а по бедру - изгиб лозы ажурный.

Так шелковые нитки всех цветов
Прошили нас неровными стежками.
Ступай. Ты с этих пор не одинок,
Симфонии фрагмент исполнив с нами.

15.01.15

Финал стал благообразнее, арр
Я бы поставил тут тэг #факультетскиеоргии

---

...и никакой риторики

Ура, Лиза дообработала фотосет
Скину кадр сюда, пока осмысляю как и куда фотки эти можно показывать.
Некоторыми кусками, похоже, никуда больше и не выложить!))

Но такое кино, такие краски

Жизнь удивительна - в ней неожиданно стал проступать костяк чего-то очень важного.
Искреннего, но и тревожного своей неприкрытостью.
Я подумаю об этом вечером.

---

И ещё архитипического

Доменике. За глубокие разговоры.
И просто строчки про жизнь (:

To Domenique

Мой сосед Гермес ускоряет шаг
По пролетам лестниц, небесных сфер,
Мой сосед Гермес — рядовой курьер —
Так и не был принят на ставку в штат.

Взгляд хранит лукавство, а росчерк губ
Дух его речей позабыть не даст.
И легко научит утечь как ртуть,
Если вдруг напротив почуешь яд.

Он несёт промокший конверт с письмом
/От июньских гроз и тревожных глаз/
И плывут дорожками, под углом,
Строки горьких штампов и хлипких фраз.

Новый том о споре отцов с детьми,
Где язык чужой и не видно лиц.
...Дождь стирает пыль и следы чернил,
Мой сосед Гермес остаётся чист.

Дождь в стакан до края нальёт воды,
А вода вдруг станет сухим вином.
Если будут спрашивать /судным днём/
То сегодня чудо содеял — ты.

03.07.2019

---

Про вечного студента

В международный медицинский журнал “Transgender Health” не приняли нашу статью по демографии транссексуалов в РФ. Не совсем завернули, но отправили на переработку.

Не понравилось им куча всего, начиная с использования термина «транссексуал» — типа много стигматизации, корректно «трансгендер» или «транс человек». Не понравился обзор литературы о демографии в других странах, который я правда составляла весьма лениво. Не устроило малое количество данных, специфичных для России.
А ещё отметили «серьезно страдающий уровень английского».

И я сразу повесил уши.
Мое прошлое обучение в школе изредка встаёт в виде разных призраков, триггеров и ассоциаций. По большому счёту, я перестала относиться к тем урокам английского как к чему-то травмирующему,...

Но вот при чтении письма — захватило паникой. Тем глубоким школьным ужасом, с запахом пыли и стоптанной сменной обуви. Ужасом того, что ты недостаточно хорош, твоих знаний и уровня недостаточно, потому что нет качества. И взять его неоткуда. И опять двойка, а ты даже не понял почему.

...И кто на уровне proficiency вычитает мне это статью?! А главное, почему я не могу сама сделать хорошо с первого раза?...

Да
Незнание и неумение - не оправдание.
Я очень рада, что мне когда-то привили эту идею. Но вот стыд и чувство вины уже совершенно лишнее.

Поэтому можно позволить себе поныть, а потом взять яйца в кулак и внести все правки.
А если вылезти из шлема ужаса, можно поблагодарить редакторов, которые написали десять страниц комментариев и советов. И готовы принять этот текст, если он будет вытянут на достойный уровень. Не удивительно, что тако журнал требует этот уровень.
Международное медицинское издание все-таки.

Но опять работать.
А хотелось - раз - и ты ослепительно хорош.

Господи! Мой вечный спор с самой собой, заключается в том, что одна половина хватается за все яркое, крутое весомое и статусное, а вторая половина - вопит на первую, цепляясь зубами за края берлоги в которой ей было так славно лежать.
Бесит, доктор.

Вперед упорно ползем, но можно было бы идти ..

---

Дорога

Лиричная фотография на самом деле - про одно их «топ страшных мест», где мне приходилось бывать.
Оно там налево. Речушка Волшница.
Я, наверно, никогда не попадала в столь критическую ситуацию как вчера. Ситуацию, где надо не просто перетерпеть дискомфорт или подорваться и сделать, а где от тебя требуется выносливости с оттенком Джека Лондона и Толкиена.

15 км по холоду и пересечённой местности

Завязка.
Все началось с того, что мы с матушкой, решили продать дом в деревне, а перед продажей, съездить, прибрать вещи и вывезти необходимое. Маме это все довольно тяжело психологически и я решила подорваться, помочь. В ажиотации стала торопить ее ехать побыстрей. Она согласилась и мы, договорились на майские праздники.

Надо сказать, что деревня, где находится дом, место непростое. Это та самая русская глубинка иначе гордо именуемая Ебеня, куда не ведёт нормальная дорога и добираться надо на перекладных /три дня и три ночи/.
Либо на электричке/таксо + теплоход раз в неделю летом, либо на машине и пешком, еще есть опция электричка +пешком + вплавь на лодке.
Не так страшно, если погода нормальная. В детстве я там часто бывала летом, и это всегда было целое приключение. Мама ездит периодически до сих пор.

Учитывая, что она выросла в этих местах я решила ей довериться на предмет того, что ехать в начале мая уже можно.
Почему-то никого из нас не смутил даже снег шедший за неделю до майских и дождь по прогнозу.
То есть меня смутил, но мама не хотела откладывать поездку, раз уж мы настроились.

Выбрали нестандартную опцию добраться на такси. Прям до дома попробовать.
Ещё подумали: почему не пользовались ей раньше?
Я никогда этим путём не ходила и ландшафты представляла плохо. Но слышала, что дорога там существует; она не асфальтированная, но по сухой погоде проехать можно без проблем. Даже с учетом сырости — решили попробовать. В крайнем случае, можно выйти из таксо и дойти своим ходом. Вроде всего-то 8 км максимум.

*
Итак, приезжаю я в Пермь, льёт дождь.
Садимся в такси в семь утра, едем в сторону Полазны и до деревни Успенка, где нормальное шоссе заканчивается. Ещё некоторое время водитель осиливает просёлочные дороги по горам, но когда мы подъезжаем к широкому склону, по которому льют ручьи, легковушка не осиливает въехать наверх (а мы просили в заказе проходимую тачку...).
Так что плюем на все, берём вещи и отправляем водителя обратно.
Он очень растерян и обеспокоен, что не может проехать, но мама предупреждает, что там есть ещё более коварное место и шансов выехать нет.
Водитель пожимает плечами и вообще-то с радостью сваливает.
Надеюсь, он нормально выехал из того места.

Итак, мы остаёмся рюкзаками, некоторым количествам нетяжелых сумок, которые можно прикинуть через плечо, и — дорогой по пригорку. По ней течёт бурая грязь. Дождь все ещё идёт.
Уточняю сколько идти: ну, восемь километров, говорит мне мама.
Ок! - думаю я, - ну, какое это расстояние. Ронсеваль вон протопали, а там было 25.

Сразу стало понятно, что на мне одета идеальная обувь: черные кожаные демисезонные ботинки до колена плотно облегающие голень и с гладкой подошвой. Будь подошва рифленая к ним в первые пяти минут прилепилось бы по килограмму грязи. Мама одела на себя туфли и это было явно... не разумно, но отступать уже не имело смысла.
На пригорок взобралась я быстро, прыгая по более сухим местам, но ближе к верху меня начало заносить вбок. Ноги побаливали от йоги накануне.
«Так, жопа, — подумала я, — дорогой организм, у нас нет сейчас права на плохую координацию, ведь мы не хотим падать в грязь».
Принято, — согласился организм.

Дальше дорога пошла полого в гору и появилось поле, по которому можно было комфортно идти по траве, и открывались достаточно интересные виды на реку.
..Вторым пунктом организму пришлось принять, что на неправильное дыхание и одышку мы с ним тоже не имеем права.

Далее масштаб трагедии стал вырисовывался все ясней.
Большая дорога оказалось развязшей и идти по ней не имело смысла. Знаете, такой прорытый колёсами трактора слой мокрой бесструктурной глины, плывущей под твоими ногами.
Плохо было то, что и приличная опушка имелась рядом не всегда.
По возможности мы углублялись на пару метров в лес, что бы видеть путь и что бы было достаточно легко передвигаться.
Но часто наиболее приемлемой тропой казался слой наста у дороги — по нему идти было скользковато и не надежно (раз через раз нога провалилась в снег), но все же лучше, чем по мокрой вязкой грязи.

Только мы нашли адекватный ритм и идти стало хорошо — мы вышли к коварной речушке. Вход в неё был мягкий и даже не сильно замочив ноги, не визира язык а разлив, мы перебежками добрались моста. Полюбовались туманной испариной, сделали пару фотографий. Шумела вода и запах леса был обалденный.

Когда мы перебрались через мост у мамы в грязи увяз туфель. Тогда она выскочила из обуви, достала ее из грязи и какое то время прошла босиком. По льду. Потом вытерла и одела обратно.
Дальше начался подъем.
Достаточно резкий и длинный. Первый пригорок был ни о чем в сравнении с.
Тракторная дорога здесь была совсем размыта от хлесташих потоков талых вод. С другой стороны — почти сразу от дороги, склон уходил вниз. Я попробовала идти в этой зоне, но мы стали отклоняться, пришлось выбираться обратно.
Самым надежным путём все-таки был снег.
К тому времени я забрала у мамы пласты картона, которые сильно нарушали ей равновесие. Сначала было норм, но меня стало заносить от усталости.
Организм помнил, что нельзя падать, но когда по колено проваливается в снег под собственным весом, а справа болтается и лёгкий, но жутко неудобный щит — даже он будет перевешивать.
Запредельные переживания, когда ты оглядываешься и понимаешь что вокруг: дождь, таяющий снег, грязная вода, вязкая глина, крутой склон... и вообще-то прохладно, а ты уже сырой. И вроде жизни твоей ничего не угрожает, но где-то не далеко та черта, после которой угрожать может начать.
И надо бежать вперёд, потому, что останавливаться нельзя.
И сколько дороги ещё впереди тоже лучше не думать.

Матерясь, поминая следопытов Средиземья, паломников и песню про:
«Вены дорог от Байе до Тулузы разбухли и сделались серы», напополам с «Прощай немытая Россия» и напевая сквозь зубы «А пока мы идём» — склон был взят по снегу, сквозь ветки деревьев, в траве и под корягами.
К слову, в лесу море подснежников...!

Пока поднимались, мама примотала свои туфли скотчем к штанам (конструкция очень быстро разболталась и тогда ноги в обуви были завернуты в пакеты «пятерочка», что кстати, отлично сработало на большее время.

Выдохнув после подъема мы пошли дальше. Мерзкие картонки были выброшены где-то по пути. Неизбежно расставляешь приоритеты.!
Дорога стала вроде бы прямой, но не стала чище или лучше. Обочины выровнялись, но они были очень заросшие кустами и елями. И очень заснеженные.
Так что геройство с хождением по насту и игрой «провалишься-не-провалишься» у нас продолжилось. Ходить по нему надо либо ступая на пятку, острожно распределяя свой вес. Либо сразу пробивая наст носком обуви, рассчитывая погрузиться в снег. И такая рулетка довольно быстро надоедает.

Ходить по снегу в какой-то момент стало невыносимо.
Я поняла, что начинаю замерзать...(на мне была футболка, толстовка и осенний плащ).
...а замерзать мы с организмом тоже не могли себе позволить.
Плюнув на все, я выбралась на дорогу и пошла по грязи, мама за мной.
Грязь показалось уже не такой ужасной. Топкая и вязкая, но если и идти быстро — норм, а лучше всего идти по воде. При подъёме в гору бы такое мероприятие не прокатило, но на ровном месте решение оказалось удачным. Грязи пристает меньше, если шлёпнешь по ручью. В ботинках, конечно, стремительно стало сыро, зато мы хоть как-то ускорились.
Предел дороги все ещё был неясен, а мы едва ли прошли половину...

Это место было наверно ещё сложней подъема. Потому что двигаться по нему пришлось с трудом. Только собрав волю в кулак и просто бросившись по прямой, шагая как можно быстрей, вышло с этим справиться.
Мысль о том как я не хочу ночевать в холодном болоте очень подгоняла.
Мы с организмом не имели права остановиться.
Мёрзнуть, кстати, тоже не имели права.

Скоро стало полегче идти. Появилась обочина (а значит вменяемы путь) и я согрелась. Неслась уже напрямик огибая деревья, перепрыгивая лежащие стволы, иногда возвращаясь в грязь на трассу.
...Я и не знала, что у меня может быть столько яростной энергии и согласованности в действиях.

Ещё встречались какие-то потоки воды, болота, потом вдруг все стало легче. Потому что мы вышли к полю. Почти исчез снег.
Здесь и сама дорога продувалась и можно было хорошо двигаться по слою прошлогодне травы и листвы. Меня несло вперёд и я хоть постоянно оглядывалось на матушку опережала ее довольно здорово.
Какой-то момент ещё приходилось искать путь, петляя в придорожных соснах, потом мы то дернулись не туда, но помог навигатор. Оказывается дорога до деревни замечена гуглом !

На четвертом часу мне стало легко. Не ощущался ни рюкзак, ни сумка на мне, ни мокрые ноги, ни холод...
Вокруг был лес и он на самом деле этот лес был благ. Потому что в мае сложно перебить тягу природы к пробуждению: она повсюду, эта готовность раскрыться, расцвести, приумножаться.
Она зачаровывает своим спокойной ритуальной готовностью.

И ты идёшь под дождем, по листве: под светло-зелеными ветвями и серым небом, твоё тело холоднее, чем положено, но тебе от этого не плохо. Ты несёшься вперёд и этот бег, то самое, чего так хочется порой. В неизвестность.
Мне как-то хотелось одной осенью стать сидом, скакать на коне по полям, и уйти так далеко, где не будет никого кроме тебя и Природы, уйти, что бы слиться с ней.
Вот и дали мне той сидской дикой охоты. В ней важно даже не преследование, а растворение в окружающем пространстве — полное, экстатическое, радостное. Ты уже не знаешь где твоя рука, а где ствол березы, тебя уже не волнует ничего кроме красоты контура листьев и чувства движения в темпе окружающего пространства. Безумное счастливое головокружение.
Мне кажется, в этот момент нахождения конгруэнтности с лесом я стала идти медленней, но двигаться быстрей. Нечеловеческое переживание себя.

Транс отпустил, когда мы вышли к очередной речке.
Мама сказала, что это уже совсем близко. И правда — через пол часа мы удобрялись до деревни. Ныли плечи и онемели стопы. но в целом состояние было ничего. Мы выпрыгнули из такси пол девятого, а пришли к дому в половине второго.
Пять часов! Я ещё и с самолёта где спала меньше часа.

Дома мы сняли мокрые вещи. Меня оказывается хорошо спасла алхимическая толстовка, впитавшая всю влагу — футболка с Наруто на теле была почти сухая.
Поделись в сухое, растопили печь.
Выпили горячий чай у соседки.

Когда я проверила по навигатору сколько мы прошли оказалось, что никаких не восемь километров, а 15. Сама тропа — 12 по гуглу, а остальное напетляли.
Зачем это все,боже мой, случилось со мной..
Зато есть что рассказать. И прибавляет уверенности в себе.
Точно знаю, что готова к пути Сантьяго!

Вообще — ужасно, что русские реалии до сих пор подразумевают вот такое.
А кто-то же живет! Хорошие люди, в целом. Просто такой вот уклад.
Погода наладилась почти сразу как мы дошли — вечером встретили отличный закат.
Обратно нас сегодня до Успенский довезли на моторной лодке соседи и подбросили до города на машине. Заняло меньше 4х часов

Все это чуднО. Пути Господни неисповедимы.
Очевидно, что мистерия становится у меня образом жизни :’)

---

слайды

Работа в черном, работа в белом..)