маргиналии

Выспаться. Сварить кофе. Наговориться - хотя всегда есть куда еще. Стремительно заказать хрени c алиэкспресса.
На улице желтеют клены и сентябрьская дымка ползет в приоткрытое окно кухни.
Сигареты. Мушкетеры. Японские магические техники, внутренние мечи и тайные клубы...
Все правильно, все будто встало на свои места в последние дни.

Потом - прогуляться по городу, выслушать рассказ с рисунком о философском яйце под эскалатором. Спорить.
Искать перчатки, отыскать синий чай из цветков клитории тройчатой.
Узнать что около работы есть славный театральный магазин.
Хочу уже на Сезоны, пью синий чай похожий на чернила. Удивительно успокаивает - в груди разливается океан.
При этом нет глушащего эффекта как от валерианки или пустырника, что неизменное преимущество.

Дописываю большой стих. Или ма-аленькую поэму.
На основе этого отвара нужно сделать зелье. Или - может экстрагировать в спирт..
Вот, вот какими должны быть "три капли вдохновения". Конечно - синими.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

А как хорошо.

Стефания Данилова - THAT'S ALL

Было столько лиц. Не помню ни одного.
Было столько света, что, кажется, я ослеп.
Было столько всего. Столько было всего:
зрелища были яркими, свежим - хлеб.
Было столько звука, что, кажется, я оглох.
Было столько бумаг, что хватит ли мест в печах?
Было столько звонков, и я отвечал: "Алло",
а иногда, быть может, не отвечал.

Было столько слёз, как только не стёр щёк.
Было столько зла, забыть всё - уже добро.
Было столько женщин, что я потерял счёт.
Ни одна из них не являлась моим ребром.
Надвое сломан меч и расколот щит.
Доспех стал платьем, забрало стало чадрой.
Было столько всего, что память по швам трещит.
Всё, что было, мы сотворили из ничего.

Было столько у нас ничего, и ещё есть.
Если хочешь, отдам. Вечером приходи.
Это самая что ни на есть никакая весть.
Всё еще будет.
Всё еще впереди.
Всё ищет путь во тьме к одному из нас,
и, как правило, этот кто-то стоит спиной.
Всё, я устал.
Скажи мне, который час.
И не спрашивай, что со мной. Ничего со мной.

"Всё или ничего" - ультиматум прост.
Я выбираю "или" из двух зол.
Как связующее звено или свайный мост.

Было столько, что самое время сказать "That's all."

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Аттеншн!

Внимание - один из самый важных инструментов волшебника.
Современный ритм воспевает мультизадачность, но я не знаю на кого это рассчитано.
Все очень просто: если делать качественно и с нацеленностью не результат - больше одного делания в единицу времени ты не завершишь. Это как пытаться поставить два-три-десять котлов на одну горелку.
Бесполезно.
Пламя нашего внимания одно. И пока зелье не будет готово, а результат - достигнут, не стоит его снимать с огня, не надо от него отвлекаться. Чуть-чуть терпения и внимания сохранит время в дальнейшем.
Мультизадачность, на самом деле, лишь грамотное умение расставить приоритеты дел и выстроить их правильную последовательность, что бы не тратить лишних сил, не возвращаться к начатому с середины и выиграть во времени.

Не знаю как у вас, а у меня вечная проблема с попыткой осилить несколько дел единомоментно.
Ну очень хочется. Проявляю в этом удивительную и безрезультатную упертость.

Э - этапность.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Autumn Child

Сентябрь сладок, утро нужно ждать до утра (с) Б.Г.
to A

Поезд рвется вверх, оставаясь скован
Парой рельс, а сверху натянут провод -
Ты идешь по грани платформ и Слова
Гроздь рябины неся в руке.

Пламенеет лист - отпечатки пальцев.
По резным краям кровь сочится, значит,
Нашей повести будет еще рассказчик
И мне хочется спеть тебе.

Забегай вперед, загляни в пост-скриптум
Там в низине россыпь болот с брусникой
А со стен взирают святые лики -
Значит больше не быть беде.

Значит башни - небу, огонь - каминам.
Пить шираз и зелья в чужих гостиных -
По чернильным каплям, по кольцам дыма
Сочинить новый акт в судьбе.

Сочить как драму, роман, как шутку,
Дополнение к тантре, эссе по Юнгу,
А вагон несется на море, к Югу
Долей практики в волшебстве.

17.09.17

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Душные полдни, ознобные ночи (с)

Пусть висит и делает хорошо.

---

Правила игры

В фарм-фирме сказали, что я типа конечно классная, но брать меня на программу развития будущих лидеров не хотят - лидерских качеств и гибкости не хватает мне : Р Мир мой не рухнул, но шанс представлялся вкусный.
Ну правда - какой из меня лидер)

А вот целеустремленность и умение играть на выигрыш - те навыки, который, черт возьми, неплохо было бы приобрести.
Загвоздка здесь простая: у меня внутри сидит ужасный сноб-дракон. Он, конечно, гораздо выше всей этой мирской хуеты, самопрезентаций, политики человеческих отношений, необходимости кому-то что-то доказывать и прочих игр на победу.
Он считает, что у него итак гора золота, он лучшей и умней всех.
Кажется, от своей неимоверной гордыни дракон уже спел окаменеть, а золото превратилось в имитацию средневековых профанов.
Тем не менее абсолютно уверенно транслирует из бессознательного, что соревноваться, спорить и сражаться - это ниже моего достоинства.

Так себе история. Мне есть куда расти, потому что я живой человек. Не круто, что какие-то внутренние установки меня саму же и ограничивают.

Есть вещи, которых я хочу - вполне себе материальных - что бы их достичь надо действовать согласно правилам реальности.
А еще есть просто игры в которые весело играть - соревнования тоже относятся к ним.
Только это же надо играть по _чужим правилам.
Очень не люблю играть по чужим правилам.
Засада далее в двойных стандартах - играть по правилам не хочется, а Кубок Турнира и вкусную должность - подавайте.
Надо бы определиться, чувак) И не перебарщивать с серьезностью.

...И подумать про карьеру - с точки зрения данных мне миром правил игры.
Стань уже кем-то, определись, и тогда начнет появляться и бабло, если делать дело качественно.
Хотя бы для того, что бы иметь возможность регулярно путешествовать с милыми друзьями - а под конец жизни поселиться в Испании и писать книгу на террасе у моря.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

32 год. Иудея

Отчет с "Охоты на мессию".

I
Дядя Йаков сидит за столом и улыбается. Он одновременно протягивает по вяленной рыбе людям, расположившимся справа и слева от него. Мы празднуем Шаббат небольшой доброй компанией в гостях у Авива Филиппа бен Гамлиэль.
Рыбешек всего две, но тут уж чем богаты - а с пустыми руками не явишься.
Вот и захватили рыбу, да еще несколько хлебов и вина. С вином у нас нет беды - виноградник нынче дал хороший урожай.

Каждый отделяет немного от рыбьего хребта и передает другому. Так и чаша с вином и хлеб ходит по кругу. На всех хватит, можно не переживать.

День солнечный, но холодный - от того в доме горит очаг.
У брата Авива самый горячий очаг во всем Ершалаиме, это точно.

Так хорошо на сердце, что хоть пой, хоть кричи. Вспоминаю ночь Пасхи, что была недавно - как набился в дом народ, после службы в Храме - вел разговоры, едой делился друг с другом, смеялся и шумел, как Ривка танцевала со своими звенелками, как стихи кто-то принес и я читал их.

Быть апостолом

II
«Царствие Небесное - оно уже здесь» - говорил брат Шимон.
И пусть другие таращат на меня глаза, когда я повторяю эти слова (куда уж мне до убедительности Шимона). Вижу это Царство между нами каждый раз, как соберемся вместе.

А за стенами неизменно - крики. То львы подрали овец, то римляне обнажают свои мечи, то казнь.. а может два иудея никак не сторгуются, или очередной пророк несет свое слово в оттопыренные уши.

Что будет с городом? Мне не дано знать, но верю, что переживет он многое и мой народ никто отсюда не прогонит. А прогонит, так вернутся - вся история иудеев подтверждение тому.

Если честным быть - не люблю я свой народ. «Он буйный» - так еще в Моисеевых книгах сказано.
И с того времени ничего не изменилось. Но Господь любит его и таким.

Город изнывает и корчится - от злости на римлян, на бродяг и чужеземцев, на себя, на Господа. Он ждет, ждет своего мессию. И находит. В одном, другом, третьем… Ошибаясь снова и снова. И продолжает искать.
Парит в душном воздухе не истина, но ее призрак.

Что это за птица такая?
У меня всегда было слишком много дурных вопросов. Община ессейся всё смотрела на меня снисходительно и твердила, что я плохо знаю Тору и слишком юн, что то я не понимаю своего счастья - с малых лет оказавшись на пути Света. Но мне не хватало света в тех стенах.

III
Иехуда бен Йоатам с пяти лет жил в общине. Мальчика привел туда отец, в порыве очиститься от «эллинской скверны», что развел вокруг себя его отец. Привел - а сам взял и умер.
И вот уж десять лет рос парень у ессеев, был послушником. В общину не принимали, от себя не отпускали - заботились. И стало ему тесно в этом всем. Стал он гулять чаще по Ершалаиму и слушать разговоры. Познакомился с Аглаей - женой римского претора, что горела идеями Платона и растолковывала греческую философию всем желающим. Как-то она прочла Иехуде отрывок из Иллиады. Господь Бог! Как это отличалось от текстов Торы. И светлей и человечней былы эти слова. Как будто наполнены жизнью в противовес сухим и пыльным строчкам Писаний. По крайней мере молодому иудею казалось так.

В один день Аглая позвала Иехуду с собой на диспут в дом Шаула бар Толомай, что бы тот послушал её беседу с женой Шаула о красоте. Диспуты не были юноше в новинку - община каждый день толковала Тору с разных сторон и это бывало увлекательно. Но говорить о красоте среди аскетичных ессеев не было принято.
И конечно заслушался тогда Иехуда диспута - и не пришел на полуденную молитву, не совершил ни омовения, ни жертвоприношения. Он понимал, что его сейчас ищут, но будто прикипел к скамье в доме Шаула.

Живущим в общине не дозволялась пить и есть неосвещенное. Но когда хозяин предложил Иехуде налит воды, тот не стал отказываться. Лишь поблагодарив и завороженно протянув руку к кубку.
Нарушить правило, которое ты соблюдал всю жизнь - страшно.
Огромный металлический кубок оказался непомерно тяжел как нарушенный обет.
Но когда юноша отпил, небеса не разверзлись и все осталось как прежде. Он повторил и почувствовал удивительное счастье расширившегося мира.

IV
… Но возвращаться в общину все равно пришлось.
Когда Иехуда вошел, главы общины сидели с лицами полными явного укора.
Как раз подошло время собрания и всей общине предстояла беседа.
У ессев был обычай - и благой и страшный - каждый день говорить о своих переживаниях, печалях и радостях. Всем в общине было дело до души своего ближнего - оно и хорошо может, но тяжело не иметь возможность остаться один на один с самим собой даже в мыслях и тревогах.

Иехуда ничего не стал скрывать - и не отрицал своей вины. Но все сильней были мысли о том, что ему не по пути с этими людьми. Хорошими и праведными! Но все же - переживающие Господа иначе.
Не человек для закона, но закон для человека - помянул он в тот момент слова дяди. Порой дисциплина не помогает приблизится к Богу, но лишь ожесточает сердце и отдаляет от него.

Когда собрание закончилось и равви с раввой решили посовещаться, дабы решить какое наказание назначить провинившемуся. А Иехуда с братом Эммануэлем сели читать псалмы.

Очень скоро у послушника созрела мысль о том, что ему надлежит сделать дальше.
В этом городе Господь был как будто бы везде и нигде - он не мог поймать его. Ни в святилище ессеев. Ни в Храме Иерусалимском, что больше на скотобойню походил. Ни даже в римском храме, куда приводила его однажды матрона Аглая и про богов своих рассказывала - хоть и прекрасны они, да так на людей похожи.
Но был еще один путь, где никто не помешал бы ему вознести Богу свою молитву, как велело его сердце. Да и послушать скажет - ли Господь что-то в ответ. Этот путь вел в пустыню.

Когда равва Ханна вошла, Иехуда не дожидаясь, что, скажет мудрая, выпалил.
- Я понял, что должен сделать! Я отправлюсь в пустыню и буду молиться там.
На лице женщины отразилось удивление
- Ты сейчас удивишься, но знаешь, это ровно то наказание, что мы назначили тебе.
Псалтырь выпал у юноши из рук.
- Славен Господь! - все, что нашел он сказать

Так и было решено. Равва наставила послушника об опасностях, скрывавшихся в пустыне, благословила и дала свой мех с водой. Закутавшись в плащ, Иехуда отправился в безлюдный песчаный простор, что раскинулся за пределами Иерусалима.

V
Пустыня гудела, полная жизни. Жизни не схожей с той, что кипит в городе, лишенной суеты, но полной безжалостностной нечеловеческой красоты. Созерцая пустыню - познаешь законы Божьи не хуже, чем читая Тору. И чувство того, что мир един, целостен и подвижен захватывает тебя. И ты видишь Бога в песчаных узорах и клочьях облаков, в травинках и колючках, в ящерицах и собственных следах.
Многие, кто ходили в пустыню рассказывали о голосах, демонах, искушении.
Не знаю. Я подвергся лишь искусанию насекомыми.

Солнце светило, а потом лил дождь, а потом была радуга. И я говорил, говорил, бормотал, молился.
Но Господа Бога я не слышал. Может, стоило кричать, что бы он отличил мой голос среди всех взывающих к нему?..
Я слышал лишь самого себя - и это не был голос страстей, не был голос разума. Но тихий и внятный голос полный и тем и другим, идущий глубоко изнутри.
Я точно понял следующее: мне надлежало покинуть ессев.
Нет, не мог я принять того, что они полагали всех живущих вне Общины детьми тьмы, отказывая им в спасении. Я чувствовал и видел сейчас - что равно как все отбрасывает тень и во всем есть доля света.
Путей к истине - их много. Путь ессев был путем праведности, но я желал найти свой.

Поэтому следовало уйти и поселиться в доме дяди. Его как раз сделали священником и кто-то должен был заниматься виноградником. Буду делать вино и читать книги, приглашать в дом ученых мужей и слушать их. Вот как раз и удивительный человек - сам Филон Александрийский гостил у дядюшки.

Да, если жить среди народа Иерусалима грязи и искушений будет больше. Но разве не больше праведности в том, кто выстоял перед грехом? Пусть говорила во мне и молодая бесстрашная гордость и жажда свободы.
…Но ведь не привела она меня во тьму.

VI
Иехуда вернулся из пустыни, к исходу третьего дня, когда он рассказал равви и равве о принятом там решении - страшно они опечалились. И дали ему еще время подумать.
А молодой иудей решения своего менять не собирался - он отправился в город и поведал своему дяде о пережитом. Тот с радостью принял племянника и возрадовался его готовности вернуться в их маленькую семью. Йаков не очень то любил ессеев и давно уже грозился забрать Иехуду оттуда. Да пока собирался этот сам убежал.

Община простилась с послушником по доброму, хотя и видна была тревога в их лицах: что он будет делать?
Да юноша сам не представлял куда ведет дорога. Но, не взирая на туман, он просто делал шаг вперед.

Легче ли будет общаться с Господом в Храме Иерусалимском чем в святилище ессеев?
А что будет если не ходить и не приносить жертвы?
Он решил не тревожится о том, что не зависит от него сейчас, а довериться Господу Богу.
Поселиться у дяди, а там может и станет видней.

VII
Однажды, стоя на пороге дядюшкиного дома, приметил он странника - тот остановился в доме по соседству, у Гамлиэля, порой бывал у ессеев. Одетый в одежды цвета пустыни и сам весь как выжженный песок, он рассказывал о какого-то Галлиейском Учителе. И даже ессейские равва с равви признавали дела и слова того учителя достойными.

И вот - в тот вечер Иехуда заговорили с этим человеком. Оказалось, что и зовут их одинаково.
- Расскажи мне про своего учителя? Что привело тебя к нему?
И другой Иехуда рассказал.
Речи его были просты, но рисовали дивные вещи. И говорил он от самой души - не заученными речами, а извлекая из сердца каждое слово, вспоминая и заново проживая все то, чему был свидетелем.
И глаза и голос его были полны любви.
Он говорил, что его учитель творит чудеса и меняет жизни людей, что он учит Торе, но прежде всего - тому, что Бог любит нас. И нам надлежит любить Бога превыше себя, а ближних своих как самих себя. И тут та пустота, что обволакивала Невидимого Господа наполнилась чем-то важным. Той милостью, которой не хватало нигде в этом городе.
Будь мои учителем, - не долго думая проговорил Иехуда
Не моим учеником ты будешь, но учеником учителя моего, отозвался Иехуда.

Обнялись они и слезы потекли из глаз Иехуды, не знал он как сказать о том, что происходит, но понимал - вот оно - что-то важное. Тут и Авив подошел, обнял их, да в свой дом пригласил.

VIII
Оказалось всего трое человек в Ершалаиме видел учителя из Галилеи вживую, но последователей у него было не мало. Таких же людей, как и я увидевших свет в словах его учеников.
И так чудно оказалось сидеть среди них - невольно задаваясь вопросом - что же держит вместе нас всех? Ведь никто не пришел туда за выгодой..Скорее всего - за правдой, которой не хватало, да за помощью. И что бы не быть одному.

Тем вечером меня и крестили брат Шимон, да брат Иехуда.
И повторил я все, что мне сказали - ибо не было чуждого в обетах их, все так же, как и тора учит. Только была там капля нечто большего.
С вами Бог! От сердца говорю, - то ли радуется, то ли удивляется дядя Иаков, стоявший рядом, - Вы первые заставили этого дурня принять слова пророков и закон Торы.
Смеюсь.
Сам дядя креститься не стал. Сказал для начала на Учителя посмотреть хочет, да послушать его, когда тот в Ершалаим войдет. И решить. Ну пусть так - он человек разумный у нас, не то что я.
А братья говорят - учитель придет скоро.

Хорошо бы. А то буйный народ, так и готов поверить любому чудотворцу, что на улице шастает. Вон, что с Натаниэлем какая история приключилось! Когда себя машиахом назвал, да к войне стал призывать. И чудное самое, что не смотря на то что Синедрион порешил забить его камнями - осуществлять этого люди не стали. За своего человека заступились. Мол, заблудшая овца, да своя.
А ессеи ведь за Натаниелем пошли, поверили.

Да и сам я… как-то послушал слова одного Иешуа и сомнения в сердце закрались.
Говорит: «Какой же машиах ваш учитель из Галилеи? Да я же рос с ним..»
Собрал я тогда сомнения в кучу - да и выкинул в помойную яму. Что бы ни говорили, а братья мои добры, и жизнь человека меняется, если кто с ними тесно столкнется. И моя изменилась. Кем бы Учитель их ни был, а благим вещам научил. Да и.. где еще чужих по крови людей братьями да сестрами считают?

Пусть приходит учитель, а мы постараемся что бы были готовы люди к его приходу и ждали его.

---

Озарение с маховика

Ещё пару мыслей-в-слух.
Кое-что поняла про алхимический брак!
Вместо многих красивых мистических и поэтических слов, можно сказать всего одно и химически.

Этот процесс подразумевает контакт на уровне самых тонких тел и результатом имеет приобретение свойств друг друга.

Вот есть два элемента, вступающих в алхимическую реакцию. И в ходе неё один элемент становится подобным другому, взаимно перенимая черты, привычки, знания, энергию.. (Речь безусловно о людях но для алхимика всё и все - ингредиенты).
Конечно данная история не о том как стать копией друг друга. Просто, оба волшебника критично меняются, превращаетесь во что-то новое.

Обязательно ли при этом слипаться в третье и становится одним целым - вопрос. Мне не кажется симпатичной мысль слиться с кем-либо до утраты идентичности. И заклинание саркофага не нравится. А вот - разделить мир на двоих уже звучит великолепно.
Наверно в алхимии возможны разные формы брака : )

---

Драупади

Отчет с декабрьской игры Хэлки и Эфи 18 days. Или не прошло и пол года

Я знаю бога. Он есть улыбка. Радужный перелив павлиньего пера и синий туман, сияние звезд и переплетение пальцев.
Его чуткий слух ловит голос каждого: множество, множество голосов - мужчин и женщин, мудрецов, воинов, земледельцев и слуг. Эти голоса сплетаются для него в удивительную песню. Прекрасную в своем многоголосии и неизменную как звук Ом.

…Но что бы Бог услышал из всех голосов твой - приходится кричать.
Если ты хочешь обратить его внимание именно на себя, именно сейчас - тебе придется разорвать ритм мантр, привычных его слуху.
«Молитва - это стрела, нацеленная в ухо Бога»* и надо очень, очень метко и громко целиться, дабы она попала в мишень.

Крик плавит металл и вскрывает потаенное - тогда изнутри исходит сила - как от текущей по коже крови, обнаженного тела и открытого огня.

Очень сложно быть равнодушным, когда ты слышишь крик или видишь кровь.
Впрочем, я знаю, что возможно выбрать и бездействие и в этот миг.

В мире, где от старой дхармы уже давно отступили, где женщины сражались и правили наравне с мужчинами, что могло объяснить бездействие мудрых и сильных?.. Безразличие?

+++

Реальность, забывшая о Шиве и Шакти представляла безрадостную картину. Они говорили о равных правах, но мир просто потерял свою предельность. И в мире лишь сильней разгоралась война. Каждый был сам себе и идей и силой - и Шивой и Шакти, каждый был будто замкнутый и оторванный.

Я очень желала напомнить им о тайне этого Союза. Напомнить о том, что у мира есть два полюса. Шива - задает смысл, Шакти оформляет и воплощает его.
Иногда нужно слушать других. Не только разделять, но и соединять. Не только навязывать свою волю, но и доверять.
И я отказалась воевать в этой войне и быть оружием для отца - не смотря на то, что была специально создана как машина способная победить гуру Дрону. У меня не было к нему личной ненависти.
Если менять Мир, то приходится начинать с себя, говорил кто-то из мудрых иной кальпы.

У отца, конечно, были иные планы на дочерей. И когда нам пришел срок выйти замуж, он хотел использовать нашу с Дхриштадьюмни сваямвару как способ уничтожить своих противников. Испытание сваямвары было в том, что женихам следовало сразиться со мной и моей сестрой. В случае проигрыша - победивший имел право убить побежденного. Но для себя я решила, что вопреки целям отца, искренне постараюсь выбрать себе достойного мужа.

Побеждать мужчин не составило для меня труда - ведь я была создана для боя. Едва ли кто-то из них был способен справиться с пламенем, заключенным во мне.
Но потом на арену вышел тот самый. Арджуна.
Теперь я знаю доподлинно, то страсть рождается в битве. Он был единственный с которым я сражалась всерьез и он дрался как сам Индра.
Всех побежденных ранее я отпускала живыми, но его мне захотелось убить.
И именно ему не выходило нанести хоть какой-то значительный урон.
Тогда я поддалась. Пусть он убьет меня, в таком случае - решила я.

Он не стал меня убивать, он взял меня за руки и поцеловал ладони. Он … действительно хотел взять меня в жены. И он был достоин этого - я ответила согласием.

Отец, конечно, разгневался увидев развернувшееся действо - ведь именно пандавам он желал смерти - но мне было всеравно. Арджуна уже стал мне дорог. И мы ушли под слова еготцовского проклятия и его угрозы развязать войну.

А после, мы с ним и его братом и сестрами отправились к их матери Кунти. И случилось недоразумение..
Матушка, у нас проблема
Я же говорила вам все делить на пятерых. Разделите вашу беду.

Слово матери закон - и я оказалась разделена между пятью.
Я приняла это. Приняла всех и каждого из них. Каждую. Потому что, сказанное матушкой Кунти, разумеется, не было ни случайность ни ошибкой. Разве не этого я желала: возможности соединять, любить, доверять и наделять силой. Как бы странно не выглядел наш союз для других - мы были счастливы.

За исключением одной проблемы - меня создавали как оружие - а оружие не может дарить жизнь. Удивительно, но пандавов не волновал этот вопрос - они и здесь приняли меня не смотря на мою природу, чему я была невыразимо благодарна. Но вопрос наследников - вопрос серьезный, когда решается вопрос о претнзии на власть. Моим долгом было подарить им детей.

Доктор Гандхари согласилась помочь мне и разрешила воспользоваться своим репродуктивным центром. И все было бы хорошо, если бы не злополучная игра.

Моя сестра, избравшая путь воина, не противившаяся предписанному ей, не пытавшаяся стать чем-то большим - оказалась мудрей. Я рада , что ей не пришлось вынести того, что произошло со мной.
Приносить жертвы и соблюдать аскезы на само деле легко, когда ты точно знаешь ради чего они. Но в какой-то миг все рушится. В какой-то миг все сделанное тобой, все что имеет для тебя ценность и значение, все плоды твоей аскезы - уничтожают. Твоим доверием и верностью - пренебрегают. То, что дорого для тебя - ставят на кон и проигрывают в кости.
Почему ты не остановилась, Юдхишхтира? Почему никто из мудрых не встал и не сказал ни слова?
Я была плохой женой? Или не следовала Дхарме?

Ничего не бывает зря. И та игра была нужна. И проклятые мной должны были быть прокляты.
Я бы не верила в том, что так нужно, если не б не знала Бога.
Но почему так больно, Васудева?

И из этой боли разгорелась битва. И на ней мой муж Бхима умудрился увидеть в Тебе врага.
В тебе, прекрасноглазый и лотосостопый! В то миг будто две части меня вступили в раздор.
Я терпела. Я постаралась вразумить его как себя - но часть именуемая Бхима решила оторваться от всех прочих, пылая ненавистью к тому, что было в моем мире всем светом и красотой.

Он предал всё и всех. Бога, братьев, меня.
Любая женщина скрывает в себе оружие - и если ей не достает любви, она начинает разрушать.
Я не могла оставаться безразличной к предательству.

Еще желая сохранить целостность своего мира и остаться женщиной, я обратилась к Юдхишхтире и Накуле. «Хочу, что бы вы вызвали Бхиму на поединок. Или это сделаю я».

«Сделай это, Драупади» - подернула плечом Юдхиштхтира, мой соправитель и Император.
Мир треснул до конца. Им не казалось таким уж страшным, что я готова пойти в бой, вопреки обещанию не учавствовать в войне.

Да и что тут страшного, верно, когда идет битва битв и решаются судьбы Мира.
Но оказалось в нас уже не было того единства, которое я видела ранее и о котором мечтала.

А потом лишь пляска Кали стучала у меня в голове и теле.
Я вызвала Бхиму на поединок. Начала говорить - он не желал слушать.
«Не говори, бей».
И во мне не осталось сомнений - я стала оружием бьющим без промаха в цель, наносящим удары, что бы победить, не знающим компромиссов и милосердия.
Я выиграла битву и Бхима оказался в моей власти.
Даже великий воин не в силах совладать со своей женой - потому что будет он как лишенный силы. Лишенный своей Шакти.

О, остаться женщиной у меня получилось. Будь я мужчиной я бы просто убила его. Но теперь мне было мало этого. Уничтожить это слишком легко. И я прокляла его на вечные скитания без шанса обрести иное рождение.. после чего - прогнала ВОН с поля битвы.
Едва ли есть что-то унизительней для Кшатрия. Помню, Дурьодхана остался зол на меня за один лишь приказ изъять у него оружие.

После этого боя я уже не надевала ни украшений, ни алого сари. Во мне уж не было тепла - только пламя. И больно не было. По выбранному пути легко идти.
Но остается на языке вкус горечи - что это за Мир, который потребовал такого выбора.
Мир достойный быть стертым и переписанным.

Я знаю бога. Так почему, Васудева?
«Просто посмотри мне в глаза и скажи, что это воля твоя»(с) **



* Густав Майнринк "Ангел западного окна"
** Борис Гребенщиков "Песня нелюбимых"

---

глаза во-внутрь

Мне нравится то, что происходит со мной.
Питер, Август, люди, кофе, футболка с шестиконечной звездой, кеды. Никакого билета обратно.

Маховик прошёл. Мыслей не много и весьма конкретных, но я их попридержу пока.
Пока - слушаю Арефьеву "Бритва Оккама" ("Как классно. Петропавловка. Спас на Крови") и читаю Каббалу

А именно - книгу Диона Форчуна "Мистическая Каббала" (alchemy.narod.ru/gebura.htm).
Размышляю конкретно про сефиру Гебура (Строгость). Самое то, чего не хватает!
Эта сефира /Этот этап творения/ обычно вопринимается как какое-то адище и испытание. Но вообще-то подразумевает систематизацию и Порядок: появление ограничений и правил. (Хесед - пространство свобод, а Гебура - пространство обязанностей).

Это жесткость и четкость. А главное - честность по отношению к себе и другим. Честность в том, что бы признать проблему.
Ну, многие ли на это способны? Проще выбрать опцию дружбомагии и решить что все хорошо. Не беспокоить никого, пожалеть их.
Сам такой.

Но - как бы ни хотелось сказать, что "все фломастеры разные", "все относительно", "давайте обнимемся" - плохое и хорошее существует. Для Мира и Господа может нет, а каждой конкретной личности - да.
Вот например.... не люблю когда приглашаешь человека в гости, а он не сходу соглашается. Не люблю пирожные и тортики. Не люблю, когда говорят о моем росте. Не люблю пустые разговоры... (стоит написать отдельный текст наверно)).

Нормально и даже необходимо иметь принципы и понимать каким образом тебе жить комфортно. Этакая инструкция для других как именно тебя "готовить". Из соображений эффективности и приятности взаимодействия с миром!
/На этом моменте я поняла смысл строчки "не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас"./
Все равно в итоге приходится терпеть и превозмогать *smile*
Но волшебник понимает свои свойства ту сказку в которой ему хорошо.

Даже христианская мораль не про умение все стерпеть, вот совсем нет. Нам словами через рот сказали на катехизации - если вас толкнули в толпе - то самое правильное не стерпеть это, а спокойно сказать толкнувшему, что вам это неприятно. Иначе у человека вообще не будет шанса понять что он что-то сделал неправильно.

А еще прикольно вот что. Гебура - она про общественные нормы.
Я долгое время доказывала себе что никаких границ не существует, долой стереотипы, возможно все на что осмелишься.
Оно, конечно, так с одной стороны.
Но если честно, совершенно теряется смысл нарушения правил, если отрицать их наличие. Ни вкуса, ни энергии, ни азарта ты от этого не получаешь. Красота (Тиферет) рождается между бездной возможностей (милостью Хесед) - и ограничениями Гебуры).

PS - Пожалуй, надо больше простых историй из жизни и меньше сухих тезисов.
Ну ладно, что пишется, то пишется.

---

My Ilvermorny

А может к черту это взросление?
Юный студент школы Ильверморни Игнацис Янг сидит на узкой жесткой лавке пригородной электрички, за окном семь утра, а он разглядывает свои бело-зеленые кеды и фиолетовые штаны. Поезд несется мимо серо-изумрудного урбанистического пейзажа. В рюкзаке волшебная палочка, школьная мантия, свитер и неотправленное письмо.

Мистеру Янгу хорошо в этом теле. Он находит в нем какую-то конгруэнтность - ведь телу в кое-то веки не приходится доказывать, что ему под тридцать и оно - серьезный специалист. Не приходится разгребать обилие информации и человеческих интересов.

Может не будем взрослеть?
К чертям эти социальные навыки, медицинские знания, понимание психологии людей, умение поддерживать быт, умение принимать решения, жизненный опыт, интуицию, весь хиленький литературный талант и художественные потуги, всю алхимию, западную и восточную философию, все знания. Какие-то там этапы посвящения.

Может не стоит? Это же ответственность. Дальше будет хуже -
… Осмелишься стать еще капельку весомей (чуть-чуть умней, решительней, осведомленней, деятельней) - и пространство начнет искажаться в твою сторону. Это пока еще можно отсидеться в углу. /Уже сейчас молчание дается дороговато - ценой чувства собственной ущербности.. Но говорить - страшно-страшно./

Кто это сжимает горло и опутывает руки?
Ребенок внутри глотает слезы и упирается. Не надо. Не надо!

Иначе люди потянулся еще сильней. Иначе, став мастером будет невозможно, отказываться делать Дело.
/Ты им только стань для начала/
Неуверенно передергиваешь плечами. А можно ли отказаться от пути на который сунулся?
Разумеется. В любой момент. За чертовски бессмысленную плату.
Плохо, глотать слезы, когда именно этого ты и захотел много лет назад.

Игнацис Янг еще раз передергивает плечами и подбирает рифму к слову "почва".
В его голове складываются стихи о том как европейская культура на удачу оказалась брошенной в землю Америки, пропитанной индейскими верованиями - и неожиданно для себя проросла. Да, рыжая почва дышащая звоном барабанов.
Хорошо, что можно говорить стихами - иначе все эти скрещенные между собой миры были бы совсем неуютными.

---

My Ilvermorny

А может к черту это взросление?
Юный студент школы Ильверморни Игнацис Янг сидит на узкой жесткой лавке пригородной электрички, за окном семь утра, а он разглядывает свои бело-зеленые кеды и фиолетовые штаны. Поезд несется мимо серо-изумрудного урбанистического пейзажа. В рюкзаке волшебная палочка, школьная мантия, свитер и неотправленное письмо.

Мистеру Янгу хорошо в этом теле. Он находит в нем какую-то конгруэнтность - ведь телу в кое-то веки не приходится доказывать, что ему под тридцать и оно - серьезный специалист. Не приходится разгребать обилие информации и человеческих интересов.

Может не будем взрослеть?
К чертям эти социальные навыки, медицинские знания, понимание психологии людей, умение поддерживать быт, умение принимать решения, жизненный опыт, интуицию, весь хиленький литературный талант и художественные потуги, всю алхимию, западную и восточную философию, все знания. Какие-то там этапы посвящения.

Может не стоит? Это же ответственность. Дальше будет хуже -
… Осмелишься стать еще капельку весомей (чуть-чуть умней, решительней, осведомленней, деятельней) - и пространство начнет искажаться в твою сторону. Это пока еще можно отсидеться в углу. /Уже сейчас молчание дается дороговато - ценой чувства собственной ущербности.. Но говорить - страшно-страшно./

Кто это сжимает горло и опутывает руки?
Ребенок внутри глотает слезы и упирается. Не надо. Не надо!

Иначе люди потянулся еще сильней. Иначе, став мастером будет невозможно, отказываться делать Дело.
/Ты им только стань для начала/
Неуверенно передергиваешь плечами. А можно ли отказаться от пути на который сунулся?
Разумеется. В любой момент. За чертовски бессмысленную плату.
Плохо, глотать слезы, когда именно этого ты и захотел много лет назад.

Игнацис Янг еще раз передергивает плечами и подбирает рифму к слову "почва".
В его голове складываются стихи о том как европейская культура на удачу оказалась брошенной в землю Америки, пропитанной индейскими верованиями - и неожиданно для себя проросла. Да, рыжая почва дышащая звоном барабанов.
Хорошо, что можно говорить стихами - иначе все эти скрещенные между собой миры были бы совсем неуютными.